Ночь уже превращалась в предрассветные сумерки: на востоке небо подёрнулось голубым, фонари пятнами освещали улицы, но на западе тьма ещё тяжело нависала над городом, будто она была осязаема и не желала уступать грядущему дню.
Когда Тень вышел на улицу, Тевере всё не оставлял попыток задержать де Лясен.
— Ты же должна защищать людей!
Она резко повернулась и взглянула так, что он умолк.
— Умбра не знает, где находимся мы. Но я знаю, где Умбра.
— Что ты говоришь? Парижу грозит…
— Мы должны позволить ему найти тебя, — перебила де Лясен.
— Perché?!
— Ты его слабое место, друг мой. Ты отвлечёшь и задержишь его.
— Ну так не бросай меня! Как ты вообще поедешь в эту больницу?!
Из-за поворота тут же стремительно выехало такси. Она шагнула назад.
— Триче!
Нырнув в салон, она захлопнула дверцу перед носом Тевере. Когда машина тронулась, Тень поймал взгляд де Лясен из окошка такси, она коротко кивнула; было, впрочем, непонятно, посмотрела ли она на него или на Невского.
— Diavolo! Diavolo!!! — ругался Тевере, повышая голос. — Эта… этот… Ненавижу де Лясенов!
Тень прочитал в её глазах: «Действуй». Но стоило такси скрыться за поворотом, как воздух неприятно загустел, мир вокруг словно поблёк. Стало явным присутствие чужого превосходящего могущества. Под ноги хлынула ледяная вода, она сковала движения и пригвоздила к месту — это Лагуна возникла посреди скверика в центре площади Трокадеро. Выступив из густого мрака и поведя могучими пламенеющими плечами, словно ожившая статуя, к ведьме присоединился Умбра; издалека он походил на разгоравшуюся свечу.
Тень лихорадочно соображал. Очевидно, что их нашли только сейчас, когда де Лясен не оказалось рядом. А Умбра, рыщущий взглядом в поисках Тевере, судя по всему, всё ещё верил в какой-то волшебный нож.
— Этот нужен живым, — произнёс Умбра, дёрнув головой в сторону итальянца. — Остальных убей.
— Нас нельзя убить! — запальчиво крикнул Тевере, безуспешно пытаясь оторвать ноги от воды.
— Есть кое-что похуже, чем «убить»!.. — пообещала Лагуна и жутко улыбнулась.
Переглянувшись с Невским и незаметно кивнув Шейду, Тень насилу вырвался из ледяной хватки и повернулся навстречу тени Рима.
— Умбра!
— Молчать, тля! — пророкотал безумный низкий голос, от мощи которого сотряслась земля. Пламя на плечах Умбры запылало ярче.
— Я на вашей стороне, — не отступал Тень. — Со мной тень Нью-Йорка, которую вы так хотели увидеть среди союзников. И, полагаю, вам нужен Тевере.
— Ты предал нас!
— Мне пришлось втереться к ним в доверие, чтобы подобраться к Риму.
— Где Париж?
— Исчезла.
— Не лги мне!
— Мы не видели её, — не моргнув, соврал Тень. По собственному впечатлению, он звучал достаточно убедительно. Во всяком случае, пламя Умбры утихло, и его голос снова стал человеческим.
— Ты хитёр и изворотлив. Я всё ещё не верю тебе. Почему ты сбежал из больницы?
— Человеческие жертвы не насыщают меня. Я уступил их вам.
— Вот как. И что утоляет твой голод?
Не оглянувшись, Тень указал на Невского.
— Только он.
Умбра одобрительно улыбнулся.
— Теперь ты понимаешь, о чём я говорил всё это время.
— Да. — Тень склонил голову в кротком поклоне. — Мой Цезарь. Простите за недоверие к вашим словам.
Как и ожидалось, Умбре польстило такое обращение, но он по-прежнему не торопился верить перебежчикам. В разговор вступил Шейд. Тень опасался, что тот не сможет поддержать заданный беседе тон, но зря.
— Если мы и можем доказать свою лояльность, то делом, — сказал он. — Приказывайте, мы в вашем распоряжении.
На лице Умбры отразилось было ликование, но через секунду сменилось совершенно нечитаемым выражением. Щёлкнув пальцами, он привлёк к себе Тевере, и тот, не в силах противостоять магии, приблизился. Они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец Умбра сказал:
— Знаю. Думаешь: успею ли призвать его, прежде чем он щёлкнет пальцами? Не успеешь. Здесь я провожу черту.
Прямо из воздуха он сотворил широкий клинок — легионерский пугио — и рассёк им пространство между собой и Тевере.
— Я отрекаюсь от тебя, Рим.
— А я нет! И твоя свобода зависит от моего согласия!
Умбра приставил клинок к горлу Тевере.
— Убить тебя нельзя. Это правда. Но можно пытать.
Внезапно на площадь приземлилась Мистраль, прилетевшая откуда-то из темноты.
— Мы нашли её!
Тень вздрогнул. Умбра от гнева скрипнул челюстями.
— Она твоя! — властно ответил он.
Мистраль поклонилась ему и с порывом ветра взмыла в небо.
— Сначала всё же преобразим мир. Расстанемся после, — сказал Умбра, убрав пугио. Затем он поглядел на Невского и, даже не повернув головы, обратился к Лагуне. — Пригляди за ним, но не трогай. Тени пригодится мотивация, если он вздумает меня предать.
— Мой единственный мотив — служить вам, — осторожно возразил Тень.
— Пусть же твоя преданность не исчерпает отведённого тебе времени, — ответил Умбра, сделав Лагуне знак рукой.
— Спите, — пропела она, и глаза её двух пленников остекленели, а сами они превратились в сомнамбул. Словно зачарованные, они поплелись следом за ней. Тевере опустил голову вниз, у Невского подрагивали руки.
Они вышли на смотровую площадку Трокадеро. Силуэт огромной башни словно был вырезан в полотне умирающей ночи; наверное, в мирное время отсюда открывается изумительный вид на город. Не сказав ни слова, Умбра указал на башню могучим перстом. Шейд понял его, сию секунду открыв портал. Пройдя через него, тени и их узники оказались на первом ярусе башни, рядом с рестораном за стеклянными дверьми. Умбра был недоволен.
— Наверх, — приказал он.
— Простите, сэр, на башню наложена мощная защита, она не позволит нам попасть туда магически.
Это прозвучало столь уверенно, что даже Тень чуть не купился на слова Шейда.
Умбра посмотрел вверх, поднял руки к небу. Пламя сорвалось с кончиков его пальцев и обратилось гудящим огненным штормом. Огню помешал защитный барьер, тускло засветившийся, когда языки пламени, разбившись о него, заскользили по его поверхности в разные стороны. Пламя заполняло всё видимое пространство над головой, а его жар нагревал металлический пол.
— Умбра! — позвала Лагуна, и внезапно всё закончилось. Тени стояли в облаке тёплого пара, а узники избавились от силков дрёмы. Тевере испуганно цеплялся за Невского, тот пытался сохранять спокойствие, но Тень заметил, как он сжимает и разжимает кулаки. Ведьма снова зачаровала их, нашептав какие-то слова. Показалось, что Невский впал в транс чуть раньше, чем она договорила волшебную формулу. Интересно, удалось ли Лагуне усыпить его на этот раз?
— Что ж, об этом Париж ещё пожалеет, — гулко резюмировал тень Рима.
Лагуна сощурилась, будто услышала в его словах что-то неясное, постороннее.
— Мы слишком рискуем, оставляя её в живых. С этой силой ты мог бы…
— Мне незачем уничтожать город — лишь нынешнее воплощение… Только Рим достоин Парижа.
В его голосе не было ни злобы, ни досады, его уверенность внушала Тени ужас, и тот несмело надеялся, что Умбра блефует.
Они начали восхождение по длинной лестнице, которая была разделена на короткие пролёты и постоянно поворачивала, кружа голову, позволяя осмотреть город, растянувшийся от башни во все стороны. Здесь, наверху, было темно, усиливался холодный, ищущий ветер, но внизу вены улиц мерцали тёплым светом, и лапы башни уже отпускала тьма.
В этот момент ступени под ногами мягко завибрировали. Умбра резко остановился и огляделся, шумно втягивая ноздрями воздух. Очи его пылали гневом, взгляд замер на тёмном прямоугольнике Марсова поля, видневшегося внизу. Тень по наитию посмотрел в том же направлении, но никого не увидел.
Внезапно с ними поравнялась Мистраль, прилетевшая откуда-то из темноты.
— Она совсем рядом!
— Так задержи её! Призови легион! — рявкнул Умбра, и Мистраль в ту же секунду устремилась к земле. — Эти слабаки ничего не могут. Опять девчонка мешается под ногами. Она набралась сил… Уничтожу.
Как только Умбра ступил вниз, прямо перед ним возник Тень. Ступеньки увеличили и без того заметную разницу в росте, и он, сильно задрав голову, смотрел снизу вверх в страшное лицо.
— Мой Цезарь, осуществить задуманное способны только вы…
Не было и секунды на испуг: настороженный разум Умбры, сбитый с толку гневом, будто бы сам потянулся к Тени. Тот, словно мантру, повторял про себя: «Нет никого сильнее, никого важнее, чем ты сам. С девчонкой разберутся остальные, у тебя же — высшая цель».
— Продолжайте путь наверх. Мы справимся, — добавил он вслух, громко, в основном, для Лагуны. — А после присоединимся к вам.
Умбра пристально смотрел на Тень с полминуты, затем быстро переглянулся с сообщницей; его разум стал недосягаем.
— Тевере пойдёт с нами. Петербург тоже. Решишь снова сменить сторону — я найду способ убить его, а тебя не станет вместе с ним. Тебе ясно, Тень?
— Да, мой Цезарь.
Умбра молча протянул руку вперёд, Лагуна послушно сняла чары и подтолкнула узников в спины. Едва не споткнувшись, они поднялись к тени Рима. Невский оглянулся на своего двойника с непонятным укором. Громадные ладони вцепились в плечи Невского и Тевере; их потащили наверх.
Шейд и Тень отправились по лестнице вниз. Когда Умбра пропал из виду, тень Нью-Йорка раскрыл портал.
— Я думал, ваш телепорт на Эйфелевой башне не работает, — краем рта проговорил Тень.
— Вы не единственный, кто умеет блефовать, — так же тихо ответил Шейд.
— Откуда, в таком случае, магический щит?
— А он не ваш?
— Нет.
— Значит, это был Невский, — пожал плечами Шейд.
Они с Тенью вышли из портала — и оказались рядом с Шави и Мистраль. Соратницы Умбры стояли у одной из лап башни; нервно, ищуще подрагивали янтарно-багровые точки их глаз.
— …А грязная работа — нам. Так ещё назвал нас слабаками! Лишь бы его план сработал… Так, куда подевалась эта шваль? Я же сказала тебе следить!
— Ghmertma dagtsqevlos! — устрашающе ответила Шави, а потом заметила Тень. — Смотри-ка: русский! — Поиграв в руке кинжалом, она приблизилась. — Я думала, ты будешь прятаться за нашими спинами.
— Да, телепатам тут не место, — рыкнула Мистраль. — К тому же, ты вроде метнулся на сторону этих?
— Давай зарежем его! Не прогадаем!
Перед носом Шави яркой вспышкой пронеслось то, что Тень принял за пушечное ядро.
— Мадам, вы не закончили со мной!
В нескольких метрах от них стояла де Лясен. На фоне окружавших сумерек и мрака, прятавшегося за её плечами, она казалась маленькой, бесконечно одинокой, и хотя увиденное в больнице заметно ожесточило её, она не теряла присутствие духа.
Пересчитав теней и не обнаружив своих друзей среди них, де Лясен задумчиво посмотрела вверх и направилась к башне. В ту же секунду с места, поднимая пыльный ветер, сорвалась Мистраль. Повернув голову, де Лясен что-то неслышно произнесла, во мраке замаячили бледно-голубые светлячки, которые очертили силуэт Эффель. Стражница подставила налетевшей Мистрали кулак, отбросив её назад, гордо подняла голову и раскрыла золотое око на лбу. Стоило Шави шевельнуться, как слепящий луч чиркнул пространство перед её ногами.
Снова взмыв в воздух, Мистраль недобро усмехнулась и захохотала. Руками она потянула пространство в стороны, словно раскрывая его. Сперва ничего не произошло, затем послышался нарастающий гул, и из зияющего провала повалили десятки… сотни теней. Они летели и бежали, своей массой походя на волны штормового моря, исчерченные золотыми нитями. Ночь наводнилась какофонией голосов и невыносимым смрадом бывшего узилища.
Тени бросились в разные стороны, окружая де Лясен и Эффель, и очень быстро сжали кольцо. Тёмное облако переваливалось по траве — чёрное на чёрном. Мистраль, скалясь, наблюдала за зрелищем, а Шави не терпелось присоединиться к остальным теням.
Мрак рассекли тонкие лучи. Эффель разбрасывала противников словно тряпичных кукол, её третье око пылало светом и испепеляло подвернувшихся теней. Де Лясен вскинула в воздух сжатый кулак, а затем ударила им о землю. Последовала ослепительная вспышка, отшвырнувшая полчище в стороны.
Дальнейшие события развивались стремительно и превратили окружающее пространство в головокружительный хаос света и стихий. Взвыл ветер, асфальт под ногами затрещал, в лицо летели искры, брызги воды и пыль. Шейд исчез из поля зрения, и Тень, прикрыв глаза, по наитию двигался вперёд.
Он вдруг понял, что волшебные силы Невского не предназначались для агрессии и эффектного боя — они были тихими и пассивными. В отличие от Невского, пренебрегавшего магией, Тень не имел возможности изучить её и попрактиковаться. А теперь поди попрактикуйся в таких условиях. Да и гипнотизировать людей было не в пример проще, чем теней, которые могли ещё и дать сдачи.
Впереди мелькнул свет, к нему протянулась бледная ладонь.
— А вот и вы. Очень вовремя! — непринуждённо произнесла де Лясен, словно ничего особенного не случилось, хотя вокруг бушевал обжигавший холодом ветер и разъярённые тени уже приближались к ним. — Мне пригодится ваш щит.
Тень повиновался без лишних слов, не задумываясь о силах и магии. Невидимый барьер раздвинул чёрное облако, оттеснив заодно Мистраль и Шави.
— Они наверху. С ними ведьма, — коротко бросил он через плечо. Де Лясен поняла, кого он имел в виду.
— Попробуй защитить их.
— Ты справишься одна? — спросила Эффель. В её громком, резком голосе причудливо звучало беспокойство.
— Справлюсь! Но я и не одна… Тень, по моей команде — зажмурьтесь и опустите щит! Раз! Два! Три!
Де Лясен говорила так быстро, что Тень едва не упустил момент. Он убрал барьер, одновременно с этим зажмурившись и закрыв лицо руками, но даже это не помогло: свет отпечатался цветными пятнами перед глазами. На несколько секунд звуки погасли в высоком, звенящем шуме, сквозь который медленно проступали вопли и крики. Спиной он почувствовал невыносимый жар и инстинктивно двинулся в сторону, чтобы спастись, споткнулся и упал коленями в мягкую, изрытую ногами землю. Тень пытался восстановить магический щит, но недолгое помрачение сознания словно лишило его всяких сил. Кто-то ударил его в висок, и он тяжело повалился на бок.
— Вы четверо — наверх, — донеслись до него слова Мистраль. — А вы оставайтесь здесь, нужно обезвредить Париж любой ценой!
— Так ли уж любой? Это дорого обойдётся! — весело ответила де Лясен откуда-то издалека. Ещё дальше послышались четыре глухих удара о землю.
Что-то неприятно врезалось Тени под рёбра. Он с трудом сдержал болезненный вздох. Сверху пролился поток ругани — кто-то споткнулся об него. Потом ему дыхнули в лицо.
— Ты погляди, — произнесла Шави. — Предатель ещё жив.
— Ненадолго!
Подняв голову, Тень увидел взмывающую высоко в небо Мистраль; развернувшись, она понеслась вниз, прямо на него. Было слышно, как открылся портал Шейда: сначала где-то рядом, затем — дальше… или выше… И Эйфелева башня разогнала мрак тысячами ламп, прожектор очерчивал ночь, то и дело обращая в пыль неосторожных теней своим лучом… В калейдоскопе огней он потерял Мистраль из виду.
Тем временем ноги Тени опутали гибкие, сильные ветви; они яростно сдавливали всё его тело и уже подползали к шее. Над ним возвышалась свирепая Шави. Её хватка становилась сильнее с каждой секундой.
— А разве меня не нужно обезвредить?
Голос де Лясен прозвучал совсем рядом, и Тень попытался угадать, откуда именно. Шави зарычала, её кинжал с лязгом покинул ножны. Она бросилась вперёд словно хищник.
Де Лясен сдержала атаку, хотя растение, пригибая к земле, опутало по пояс и её, а кинжал поблёскивал в опасной близости от её лица. Она вдруг отпустила руки противницы. Лезвие вошло в живот, но де Лясен тут же выдернула кинжал и всадила его Шави в грудь.
— Видимо, не сегодня! — крикнула парижанка, приложив ладонь ко лбу тени. Кожу Шави исчертили тлеющие рыжие прожилки, из её глаз вырвались белые искры, и через мгновение для неё всё было кончено во вспышке света.
Силки отпустили Тень. Откашливаясь, он пытался подняться. Его пошатывало и мутило, и он не понимал, от чего: от удушения или прикосновения агрессивной магии. Вдруг его осторожно потянули вверх, пытаясь поставить на ноги.
— Простите, Тень, я вас чуть не убила…
— Ничего… Пальто спасло. Одолжил у Невского…
Де Лясен дрожала, по её рубашке расползалось кровавое пятно.
— Вы ранены…
— О, это ненадолго… Боюсь, мне снова потребуется щит. Вы сможете?.. А вот и месье Шейд…
В двух метрах от них камнем упало тело Мистраль. Оно было словно перекручено, а конечности вывернуты под неестественными углами. Шейд, тяжело дыша, встал с другой стороны от де Лясен.
Отовсюду к ним ринулись тени.
— Мы должны попасть наверх.
— Можем телепортироваться, но эта армия устремится за нами.
— Пожалуй, и у меня найдётся армия. Пора, Тень.
На плечо Тени легла невесомая ладонь. Он вдруг понял, что создаст столько барьеров, сколько понадобится, разобьёт кулаки в кровь и голыми руками разверзнет земную твердь — главное, чтобы эта ладонь оставалась на его плече.
Глаза де Лясен закатились, а кожа засветилась, словно она в одночасье стала фантомом; её раны и ссадины затянулись. Она позвала голосом, который был одновременно и женским, и мужским, и одиноким, и целой какофонией звуков:
— Заснувшие вечным сном, проснитесь! Я взываю к вам! Париж взывает к вам!
Земля загудела и как будто вздохнула. Сквозь вывороченные корни и трещины, оставленные Шави, забрезжил потусторонний бледный свет. Из-под земли вылезали скелеты, их черепа пылали белым огнём. Костлявые руки намертво вцеплялись в теней, скелеты набрасывались по трое на одну жертву, тени истошно кричали, когда им отрывали конечности и головы, когда их тащили вниз, во мрак подземелий. Брызги чёрной крови перемешивались со вспышками света. Тень одновременно боялся де Лясен и восхищался её силами.
— Ну и ну… — сказала она уже обычным голосом. Она смотрела на своё творение настороженно, словно, разделавшись с тенями, армия костей обратит гнев на создательницу. Тряхнув головой, она адресовала тени Нью-Йорка вежливую улыбку: пора было разобраться с Умброй. Шейд кивнул, и за одну ошеломляющую секунду они оказались на макушке башни, в небольшом зале с крохотными оконцами по периметру.
Здесь они наткнулись на Лагуну. Старуха сидела на полу, пребывая в трансе: вокруг неё разлилась вода, глаза сновали под веками, сухие губы немо произносили какие-то слова. Костлявые руки накрыли головы Невского и Тевере, покоившиеся на её коленях.
Де Лясен носком ботинка потревожила воду. Тень Венеции открыла глаза, отпрянула и тут же обратилась холодным облаком пара. Наверху послышались торопливые шаги по металлическому полу; где-то рядом нарастал низкий гул.
— Будите Ромео, только он может остановить Умбру, — прошептала де Лясен. — Я разберусь с ней.
В её ладони нетерпеливо затрепетал свет. Она взбежала по железной лестнице, и к шуму прибавилась её уверенная поступь.
Тень растолкал спящих и усадил к стене. Тевере выглядел перепуганным до смерти, Невский ни на чём не мог сфокусировать взгляд. Они молча посмотрели друг на друга и только после этого, видимо, осознали, что проснулись.
— Ну и ночка, — пробормотал, бодрясь, Тевере.
— Мы попытались атаковать их… — объяснил Невский. — Не вышло.
— Нет времени на разговоры, — бесцеремонно заявил Шейд и помог им обоим подняться. — Умбра совсем рядом. Втроём мы удержим его.
Они выбрались на смотровую площадку — пронизываемую ветром узкую зону, объятую металлической сеткой. Гул становился всё громче.
Де Лясен, словно в танце, уворачивалась от волн и ледяных струй. Лагуна медленно отступала назад под натиском неистовых искр, не давая себя достать. За ней показалась спина Умбры.
Он стоял у разорванной сетки, протянув руки в сторону притаившегося в предрассветной дрёме города, что-то монотонно читал на латыни, и пространство вокруг него, сам воздух искажался, трескался и распадался. Гул исходил от железа башни, изо всех сил противостоявшей разрушительной силе.
— Эффель! — позвала де Лясен, и на её зов явилась стражница. Свет погас на башне — её живое воплощение встало плечом к плечу с Парижем. Два луча, словно немеркнущие шпаги, пронзили серый мрак и наконец достигли Лагуны. Её крик быстро перерос в хрип. Она не исчезла, как другие тени, а осела на пол скелетом, туго обтянутым кожей.
Не теряя ни мгновения, Тень, Шейд, а с ними и Невский кинулись на Умбру, заломили руки и повалили его на пол. Противник оказался тяжёлым и ужасающе сильным: каждую секунду казалось, что он вот-вот сбросит с себя помеху, хотя он как будто и не был в сознании, продолжая бубнить заклинание. Тевере, сорвав с тени золотой венок и блестящие наплечники, попытался дозваться его, но ничего не вышло, и в отчаянии он ещё громче крикнул:
— Умбра!!!
Монотонная речь остановилась, башня перестала гудеть. Умбра открыл глаза.
— Я хотел сотворить новый мир и лишь потом порвать с тобой связь… Но ты так спешишь, — он упреждающе взглянул на Тевере. Затем, словно сор, заметил Шейда и Тень. — А вы решились предать меня, Brutus et Longinus? Быть посему.
Он щёлкнул пальцами левой руки, и Шейда разорвало в клочья там же, где он только что стоял. Тень сильнее навалился на ладонь, выворачивая Умбре пальцы, Невский сделал то же самое с правой рукой.
Вдруг стало горячо, и лишь секунду спустя Тень понял, почему: Умбра горел. Огонь всполохами срывался с его головы и плеч, раскаляя железный пол. Он сделал вдох, а потом долгий выдох, за которым последовали крик и чей-то бег. Вспыхнул прожектор, и жар на долю секунды ослаб. Тень видел рядом Невского — тот совсем не боялся огня: его лицо и руки стали серым блестящим гранитом. Тогда Тень подумал, что тоже способен на подобное, и его собственное тело окаменело, а пламя больше не причиняло боли.
— Мы не сможем сдержать его! — кричала де Лясен, из последних сил управляя потоком света. — Ромео!
Гигант вырывался, сжимал сильные руки, неумолимо выскальзывал, напрягая тугие мускулы. Тень изо всех сил вдавливал его ладонь в пол.
— Умбра! Умбра, знай своё место!!! — заорал Тевере.
В этот момент мышцы Умбры дёрнулись в последний раз. Прогремел оглушительный взрыв, всех разбросало в стороны. С тенью Рима было покончено.


Сквозь чёрное облако пыли показалась тёмно-розовая, неспелая полоса рассвета. Далеко внизу, у стоп башни армия костей ещё добивала то, что осталось от легиона Умбры. Свет, позаимствованный де Лясен у городских улиц, теперь возвращался в свои кварталы и на мосты. Отсюда, с самой высокой точки в городе, двухтысячелетний Париж больше не казался Тени пустым и легкомысленным…
— Ромео? Ромео, где ты? Он только что был здесь. Что произошло?..
Он насилу отвлёкся от своих мыслей — думать почему-то стало тяжело, дыхание давалось с трудом. Тень увидел Тевере — крошечного, не больше мизинца. Его голоса не было слышно, хотя он кричал и махал руками. В этот момент его заметил Невский и осторожно посадил себе в ладонь.
— Патиш, он здесь. Но Умбра… Кажется, он что-то успел сделать…
Де Лясен опустилась на пол рядом с Невским. Затаив дыхание, она не смела всхлипнуть и всё смотрела на своего друга. Маленький Тевере плюхнулся на колени и заплакал, спрятав лицо в ладонях. Вряд ли он мечтал победить Умбру такой ценой… Тени хотелось ободрить их, но он почувствовал, что исчезает — вслед за тенью Рима, призвавшим его в мир людей.
— Меня сейчас не станет, — сказал он, обратившись к Невскому. — Вряд ли мы скоро увидимся. Поэтому… позволь подарить тебе кое-что… Сущий пустяк…
Невский внимательно ждал, испуганно и доверчиво глядя на него. Подавшись вперёд, двойник протянул ладонь ко лбу де Лясен. «Забудь о нём», — подумал он и закрыл глаза, в последний раз услышав грозное, холодное и такое звучное своё имя: «Тень!»