Ах, ещё неизвестно, кто в действительности чья версия...
— Ты слишком строг к себе, cheri.
— Но это ведь ты была первой.
— Ага. И мне довольно быстро надоело однообразие, не говоря обо всяких там предрассудках. Поначалу я просто цепляла на себя мужской костюм и называла это «быть мужчиной». И лишь потом научилась «менять полярность».
— Мне всё интересно, как тебе это удалось?
— Одно волшебное слово и немного фантазии.
— Ха! Но по-моему, ты совсем не ожидала, к чему приведут твои превращения?
— Да уж. Я-то думала, что натяну на себя новое лицо и тело, как до этого надевала костюм. А получился ты, Патрис.
— Надеюсь, ты не против?
— Ничуть. С компанией — если можно так назвать наше необычное положение — гораздо веселее.
— И пускай смеются те, кто считает, что разговаривать с самим собой глупо!
— Вовсе не глупо. Уметь поладить с собой — едва ли не самое главное в жизни.
— Я того же мнения... Жаль, нельзя хоть на один день стать отдельными Патиш и Патрисом, погулять вдвоём или поболтать по-настоящему.
— Но мы говорим по-настоящему.
— Да. По-настоящему.
— Надеюсь, это никого не смущает.
— Вряд ли. Это занятно и очаровательно.
— Знаешь, что по-настоящему очаровательно? Я могу съесть дюжину круассанов, и это ничуть не скажется на фигуре!
— Ха, вот зачем ты оставила меня за главного! Что ж, это удобно: я веду подвижный образ жизни.
— Именно! Так что я могу позволить себе лениться.
— И мне. Ведь я — это ты.
— Хорошо, что круассаны идут на пользу нам обоим.
— Ну, делим мы не только круассаны...
— ...Ты подмигнул самому себе?
— Тебе.
— Иногда я не понимаю, по какую ты сторону зеркала.
— Всегда по эту.
— Ну да. А что мы там ещё делим?
— Chérie, ты как будто разучилась понимать намёки...
— Мы делим багет с ветчиной?..
— Кажется, кто-то голоден!
— Ты?
— Я?
— Ты голоден?
— А может ты? Но я говорил не о багетах.
— Кому ты подмигиваешь?
— Тебе. Себе...
— Хорошо. И что это означает?
— Мне нравится, что у нас одна на двоих память. Вуаля, я признался! Эй, ну не красней!.. Я про хорошие воспоминания. Помнишь, как ты дразнила Лотрека?
— Я помню, как ты смущал девчонок в гримерках Мулен Руж.
— А ты позировала Делакруа!
— А ты взобрался на Эйфелеву башню быстрее Гюстава и очень сильно его напугал!
— Мне нравится башня.
— А мне Нотр-дам.
— А мне Орсе!
— А мне Помпиду! Ха!
— А мне Монмартр!
— Ещё бы он тебе не нравился!
— Ты намекаешь на абсент?
— Эта «фея» едва не угробила тебя!
— Нас.
— Я тогда думала о тебе. Прости, но запрет на него был во благо всем парижанам.
— Эх-х, разучилась ты веселиться.
— А вот и нет. Идём гулять!
— Прямо сейчас?
— А что такого? Звёзды только начали сиять.
— И кто из нас пойдёт?
— Сначала ты, потом я, по очереди.
— Тогда захвачу зеркальце и надену что-то подходящее и тебе.
— Как насчёт плаща?
— О! И шарф.
— Лавандовый?
— Конечно, под цвет твоих глаз.
— И твоих!
— Идём?
— Идём!